КРЯКК-2009

Лаборатория видеопоэзии

В 2009 году фестиваль видеопоэзии «ЗРЯ!» перестал существовать. Кризис был связан с закрытием журнала «Крокодил» и другими изменениями в судьбах организаторов.  Работы, присылаемые на фестиваль самотёком, отображали тенденции, но не задавали их. Любительское видео было чаще всего низкого качества. Стало понятно, что надо работать с режиссёрами.

Первая Лаборатория видеопоэзии состоялась при поддержке фонда Прохорова, специально для Красноярской книжной ярмарки. Кураторы: Андрей Родионов и Екатерина Троепольская. Среди режиссеров, снявших видео на стихи современных авторов, были: Кирилл Серебренников, Эдуард Бояков, Ираида Юсупова, Александр Долгих, Наталья Бабинцева, Фёдор Кудряшов и другие.

10 декабря в клубе «Сине Фантом» была представлена программа видеопоэзии, собранная из роликов, снятых специально для красноярской ярмарки КРЯКК, а также победителей двух фестивалей «ЗРЯ!». Важная составляющая показов клуба «Сине Фантом» — дискуссия, в которой принимают участие случайные зрители и приглашенные эксперты. Тема обсуждения: «Морфология жанра».

С тех пор, как стараниями поэта Андрея Родионова и критика Александра Гаврилова жанр поэтического видеоклипа выведен в орбиту профессионального внимания российских литераторов, вокруг этого явления возникало уже немало обсуждений, протекавших, в основном, в двух направлениях. Одно, сугубо практическое, связано с тем, что сегодня квалифицированная аудитория разных видов современного искусства в значительной мере не совпадает: грубо говоря, за современным кинематографом внимательно следят одни люди, за современным театром другие, за современной поэзией третьи (причём на профессионалов в любом из видов искусства это тоже распространяется). А между тем культурные и эстетические проблемы, решаемые этими видами искусства, едва ли не одни и те же, да и просто поделиться друг с другом публикой было бы неплохо: уж наверное ценители творчества данного поэта способны заинтересоваться творчеством режиссёра, так удачно экранизировавшего их любимое стихотворение, et vice versa. Помнится, на одном из круглых столов о видеопоэзии диспутанты так увлеклись обсуждением этой заманчивой перспективы, что рижский поэт Сергей Тимофеев, который, кажется, первым в русской поэзии начал систематически работать с видеоклипами, сказал чуть ли не жалобно: «Мы вообще-то думали, что это просто интересная художественная задача…» И этот второй поворот темы: какие вопросы собственно эстетического плана ставит перед художником и перед исследователем попытка выкроить и выгородить на и так уже деленом-переделенном в течение XX века поле морфологии искусства?

Идеи диалога и синтеза искусств не новы. Но, кажется, сейчас, с наступлением всяческой мультимедийности, они приобретают несколько специфические очертания. Императив вагнеровского Gesamtkunstwerk’а требовал от синтетического произведения высшей проявленности каждого из искусств-слагаемых и высшей гармонии в их сочетании, для чего, вообще говоря, кинематограф открывает удивительные возможности – и об этом нет-нет да и задумаешься, наблюдая за тем, как в том или ином музыкальном клипе мастерство, изобретательность, смелость режиссёра тщатся компенсировать скромный уровень музыки и убожество словесного текста: потому ли так, что других стихов и музыки он не знает (см. выше) и не понимает, или потому, что слабость исходного материала упрощает задачу и развязывает руки? Но принципиально дело идет к тому, что потребитель искусства будет воспринимать его синтетичность как исходно данное, а не как искомое, и какой-то специальной реакции будет требовать, напротив, монистическое произведение: не клипы на фоне привычных книг, картин и симфоний, а книги и картины на фоне привычных клипов. В этой перспективе поэтический видеоклип, как это ни покажется парадоксальным, предстаёт результатом не сложения, а вычитания: не кино плюс поэзия, а клип минус музыка (по крайней мере, музыка как основной, опорный элемент). И очень характерно, что в подавляющем большинстве русских поэтических видеоклипов это вычитание не произведено: музыка в них не просто присутствует – она отчаянно перетягивает одеяло на себя. Сказочно красивый клип Александра Долгина и Ираиды Юсуповой на стихи Веры Павловой мало потеряет, если, сохранив пышную музыку Юсуповой, убрать четверостишие Павловой вовсе, а музыка Владимира Мартынова вступает в настолько насыщенный диалог с видеорядом, который создаёт Эдуард Бояков, так что строчки близкого к гениальности стихотворения Юлия Гуголева, беззвучно возникающие на экране и исчезающие быстрее, чем их возможно прочесть, воспринимаются как досадная помеха. Не потому ли это, что кинематографисты не больно-то доверяют слову как таковому? Любопытно, кстати, что в российских клипах (в отличие от латвийских, где Тимофеев и его текст-группа «Орбита» – равноправные участники диалога с кинематографистами) практически не появляется в кадре автор, на долю которого как максимум выпадает закадровое чтение текста, – едва ли это не отражение подспудного неверия режиссёра в то, что у современного русского поэта есть невооруженным глазом различимая за три минуты экранного времени харизма. Всё это к тому, что два искусства способны плодотворно взаимодействовать тогда, когда у обоих равные права голоса – будь то голоса режиссёра и поэта и/или голоса кинопродюсера и литературного куратора.
Разумеется, есть и всякие другие пути. Александру Горнону, который сперва ломал и гнул слова и строчки своего стиха, записывая его определенным сложным образом для передачи неоднозначных отношений между речевыми фрагментами, а потом, с появлением новой для него технологии, стал крутить и разбрасывать буквы и слоги в пространстве экрана, – ему никакой режиссёр не нужен: эта постфутуристическая линия визуализации вербального текста живет своей отдельной жизнью. И с другой стороны – разнообразный видеоарт может использовать любые вербальные элементы по своему усмотрению. Но поэтический клип – это единство двух равных по значимости начал. И в этом качестве он сегодня в России существует скорее как превосходная идея, чем как наличная данность.

Современная поэзия сейчас во многом представляет собой нечто малопонятное даже тем, кто ею занимается – границы размыты, формы очень не ясны. И в этой связи авторы, если не могут придать своему произведению форму внутри себя, ищут какие-то внешние формы и форматы. Люди пишут достаточно бесформенные тексты не потому, что не умеют писать правильных стихов, регулярных стихов. Дело не в этом. Дело в поиске форм и в приближении поэзии к сегодняшнему времени, в котором человек ощущает себя достаточно размыто и слабо себя идентифицирует. Поэтому видеопоэзия как нельзя более удачно подходит к современной поэтической теме. Для поэзии видео – это как хобби для человека. И хоронить поэзию всвязи с тем, что у нее появилась новая причуда, преждевременно. Я говорю о видеопоэзии так, исходя из того, что уже снято. Я не могу говорить, что должно быть, а чего не должно быть. Я вижу, как режиссеры работают с поэзией, и делаю такой вывод, что пока – это хобби для поэзии. Видео – это способ дополнительно заинтересовать кого-то или, может быть, придать какие-то дополнительные нотки этому поэтическому действию. Видеопоэзия связана не только с поэзией, но и с таким более частным явлением, как исполнение стихов на публике. И здесь исполнителю стоит обратить внимание на этот новый, модный жанр.

Фестиваль в Красноярске прошел под знаком некоторой новизны. В прошлом году я познакомил красноярских деятелей искусств и зрителей с таким культурным явлением, как СЛЭМ, когда поэты читают стихи, а публика оценивает их. Эта форма поэтического выступления прижилась, и за год, уже без моего участия, там прошло несколько слэмов. В этом году я привез в Красноярск видеопоэзию, то есть, ролики известных режиссеров, снятые на стихи известных поэтов. И эта идея понравилась, и, мне кажется, тоже приживется.

В Красноярске зрителям очень понравился клип Эдуарда Боякова. Я думаю, что это связано с тем, что этот клип снят на одно из самых последних изданных стихотворений Ильи Кормильцева, и речь там идет о смерти. А в отличие от Москвы, во многих городах России ко всему, что связано со смертью, продолжают относиться с большим уважением. Это, на мой взгляд, одна из причин, почему клип Эдуарда Боякова пришелся по вкусу красноярцам. Вторая причина в личности самого Кормильцева, но я на этом не буду останавливаться. И третья, безусловно, прекрасная музыка Мартынова. Клип, таким образом, раскладывается на несколько частей – хорошо это или плохо я судить не берусь, поскольку раз этот клип нравится вполне нормальным людям, значит это уже неплохо. Мне же нравится клип на стихи Дины Гатиной и клип Натальи Бабинцевой на стихи Татьяны Мосеевой. Ну и еще я бы отметил Виктора Иванiва.

Программа:

Гагарин
1

Гагарин

(Просмотров 203 , сегодня просмотрено: 1 )
Кукушка
2

Кукушка

(Просмотров 323 , сегодня просмотрено: 1 )

Шаг в пустоту

На ст. Ильи Кормильцева (Просмотров 201 , сегодня просмотрено: 1 )

Могла ли Биче словно Дант творить

Ираида Юсупова: То, что делаем мы, пожалуй, не может быть показательным мейнстримом движения видеопоэзии. (Просмотров 325 , сегодня просмотрено: 1 )

Nature show

(Просмотров 170 , сегодня просмотрено: 1 )
(Просмотров 275 , сегодня просмотрено: 2 )